fizzik | Entries tagged with семья

birdwatcher запостил ссылку на интересный цикл статей об истории советских компьютеров. Прочитав статьи, я обнаружил ряд пересечений с тем, что рассказывала мне мама.

Она закончила в 1970 году Севастопольский приборостроительный институт - один из первых советских вузов, начавший выпускать программистов. Дипломную практику она проходила и диплом писала в Киеве, в Институте кибернетики, в отделе Зиновия Львовича Рабиновича, упоминающегося в этой статье. Там ее заметили и готовы были пригласить на работу, но лимита на выпускников в том году у института не было, так что распределиться туда мама не могла. Она взяла распределение на киевский завод ВУМ (Вычислительных и Управляющих Машин). С сотрудниками Института кибернетики она продолжала общение, и через несколько месяцев работы в Киеве возник план все же перевести ее в Институт. Ходить по институтским инстанциям для оформления необходимых бумаг взялся сам зав.отделом З.Л.Рабинович. Когда все было уже вроде готово (а итогом должна была стать Очень Официальная Бумага за подписями самого высокого начальства Института - отношение на завод ВУМ с просьбой отпустить на работу в Институт кибернетики очень нужного ему, но "принадлежащего" заводу молодого специалиста), маме сказали еще раз (наверное, десятый по счету) зайти в отдел кадров. Там она встретила полный состав руководителей этого отдела, которые задали ей пару совершенно никчемных вопросов. Ответы на них они легко могли получить из бумаг, которые, как мама видела, прямо перед ними и лежали. При этом маме показалось, что кадровики ( смотрят на нее как-то странно... )

Моя бабушка готовила суп "балыхмаст". Точнее, это был не один конкретный рецепт, а разновидность супов, чья отличительная особенность - отсутствие какого-либо мяса, птицы или рыбы. Суп исключительно на овощном бульоне.
Также в бабушкином лексиконе слово "балыхмаст" могло относиться к человеку и означало - бездельник, разгильдяй, обормот. Например, что-то вроде: "Нинкин сын техникум бросил, вернулся из армии - учиться больше не стал, нормальную работу не искал, устроился каким-то сторожем. В общем, балыхмастом вырос."

А теперь я попытался погуглить слово "балыхмаст" - нет, не гуглится абсолютно. Любопытно, придумала ли его бабушка сама, или это какое-то очень редкое и утерянное слово регионального диалекта. Или, может быть, заимстование от соседей - из крымско-татарского или (менее вероятно) греческого.
Теоретически, бабушка могла также "подобрать" это слово за время жизни на Кавказе - в Сочи, Батуми, Сухуми, Туапсе.

Кто-нибудь слышал о "балыхмасте"?

Задумался снова о колоссальной разнице в менталитете между коренными русскими крымчанами и теми, кто селился в Крыму ближе к концу советского периода. И подумалось мне, что одной из причин этого различия может быть естественным образом возникавшая в детстве привычка находиться рядом с "другими" - людьми, говорящими на совершенно непохожем яыке, принадлежащими к другой религии, выглядящими совершенно иначе. Ведь русские стали относительным большинством в Крыму лишь в начале XX века, а абсолютным большинством - только в 1944 году, и только в результате этнической чистки.

Возьмем, к примеру, ( мою бабушку... )

Сообщают об обстрелах поселка Глушково Курской области. В 20 км от Глушково находится поселок Коренево, где провел большую часть своей жизни дядя моей бабушки, дедушка Петя.

У моего прадеда Ивана было четверо братьев, двое старше него и двое - младше. Все они родились еще в XIX веке в Алуште. Петр был следующим за Иваном, четвертым сыном. В юности он уехал в Харьков, закончил там училище, и стал железнодорожником, машинистом паровоза. Остальные братья по состоянию на 1917-й год жили в Крыму, были живы и их родители. Что потом случилось с родителями и двумя старшими братьями Ивана мы не знаем, а сам Иван погиб на Перекопе осенью 1920-го года. Его вдова, моя прабабушка Вера, поддерживала контакт с двумя младшими братьями своего мужа, Петром и Василием.

В середине 1920-х годов Петр поселился в Коренево, где находилось паровозное депо, обслуживающее поезда на линии Конотоп-Курск. У него была жена, но детей у них никогда не было. По меркам довоенной Совдепии Петр с женой ( жили богато... )

Моя бабушка и ее татарская подруга-односельчанка Зюре, студентки техникума южных культур.

Ялта, 1937 год.

Crossposts: https://fizzik.livejournal.com/379699.html

Запишу вопрос по географии Ялты, который возник у нас с мамой в связи с упорядочиванием семейных архивов. Не то чтобы я сильно рассчитываю, что кто-то из моих френдов может на него ответить, но - вдруг? Вот

mevamevo, например, специалист по ялтинским улицам...

В записной книжке конца 40х - начала 50х годов прошлого века некий ялтинский адрес записан как "ул.Слободская, 9". На современной карте Ялты такой улицы нет. Есть Нижняя, Средняя и Верхняя Слободские. Хотелось бы отождествить адрес с домом на современной карте или с местом, где он находился.

Имеются две основные версии:
1) "Просто" Слободской называлась одна из ныне имеющихся Слободских улиц, наиболее вероятно - что Средняя.
2) "Просто" Слободская улица была впоследствии переименована в улицу Данченко.
Кроме того, нельзя исключить и такого, что Слободской называлась еще какая-то улица в том же районе, может быть и вовсе больше не существующая. С районом сомнений нет - мама хорошо помнит, что это где-то над Массандровским пляжем.

В доме с этим адресом ( жили двоюродные сестры моей бабушки... )

Crossposts: https://fizzik.livejournal.com/376938.html

У моего папы была пишущая машинка УндервудЪ 1907 года выпуска, которая ему досталась от его папы. "Лишние" буквы дореволюционного алфавита в ней были заменены на недостающие украинские, так что машинка умела печатать на двух языках. Но ее шрифт не соответствовал каким-то советским ГОСТам, возможно был более узким, чем предписано. Поэтому, чтобы сдать рукопись в редакцию, в большинстве случаев требовалось перепечатать ее на современной машинке у профессиональной машинистки. А потом папа купил себе современную электрическую машинку. С Ундервудом расставаться он тоже не хотел, но хранить в хрущобной двушке две пишмашинки было нереально, и старая была продана на киностудию им.Довженко в качестве реквизита.

Я в детстве тоже вовсю пользовался этой машинкой.

Когда она появилась у моего деда - мне неизвестно, но это точно было еще до войны. Машинка была одной из тех вещей, которые пережили немецкую оккупацию в квартире на Прорезной, у соседей по коммуналке, которым дед отдал на хранение некоторые вещи перед отъездом в эвакуацию.

cantanapoli поднял вопрос о тонкостях "раздачи бесплатных квартир" при СССР. А я как раз тоже на днях сцепился в коментах у alex-rozoff с одной свидетельницей бесплатного жилья при совке. И решил рассказать о том, как в Советском Союзе "давали бесплатные квартиры" на примере семьи родителей моей мамы. Пока оставляю это под замком, может быть потом открою.

Мой дед был военным, морским офицером. Он 1912 года рождения, в 1933 его призвали на флот. Срочная служба, потом сверхсрочная, офицерские курсы, участие в войне, несколько орденов и медалей - все "как положено". После войны он продолжал службу, заочно получил инженерное образование. На моей бабушке дед женился в конце 45-го. До 54-го они сменили 6 мест службы. Порт-Артур, Севастополь, Батуми, Сухуми, Туапсе и снова Севастополь. Единственное место, где у деда с семьей была отдельная квартира - это Порт-Артур. Там в 47-ом году родилась моя мама. Дальше они втроем кочевали по коммуналкам. Ну, то что с конца 47-го по начало 49-го в Севастополе они жили в коммуналке - это не удивительно, город еще был в руинах. Но и дальше было не лучше.

С весны 54-го дед с семьей жил в коммуналке на Одесской улице, въехал он туда в звании капитана третьего ранга. Коммуналка была, правда, "малоноаселенной": всего 2 комнаты. У дедовой семьи была 14-метровая комната, а бОльшую комнату, 20-метровую, занимал на правах старшего по званию каперанг с женой. Потом сосед-офицер умер, и в соседях осталась только его вдова. Но вскоре она куда-то уехала, а в комнату въехал уже другой офицер - с женой и двумя маленькими детьми.

Дед с семьей прожил в этой 14-метровой комнате 6 с лишним лет, до середины 60-го. За это время он стал уже капитаном второго ранга (эквивалентно сухопутному подполковнику). И наконец в 48 лет, впервые, если не считать неполных двух лет, проведенных в Порт-Артуре, дед ( получил отдельную квартиру... )

Crossposts: https://fizzik.livejournal.com/370311.html

Из пяти минут, которые продолжалась моя беседа с израильским консулом, половина была посвящена моим деду и прадеду по прямой мужской линии, хотя, строго говоря, к праву на репатриацию в Израиль это и не относится: ведь мой папа еврей, потому что его мама, моя бабушка, еврейка, а кем был дед, и тем более, прадед, даже и не важно.

- Давайте сначала главные документы: ваше свидетельство о рождении, свидетельство о браке ваших родителей, свидетельство о рождении отца.
Эти документы у меня были, и там все в порядке. В свидетельстве о рождении синим по бежевому на чистейшей українськой мові написано: “батько – єврей”, в свидетельстве о браке родителей из севастопольского ЗАГСа их национальности тоже указаны. На зелененьком свидетельстве о рождении отца, 36 года, национальностей нет, но имя-отчество моей бабушки, Суламифь Моисеевны, не оставляет вариантов.
Осмотрев указанные документы консул зорким взглядом выудил из прочей стопки советский военный билет отца, там тоже есть национальность.
- Прекрасно, - сказал консул. – ( Что там у вас есть еще?... )

Crossposts: https://fizzik.livejournal.com/333526.html

Решил записать историю бинокля, фотографию которого показывал недавно.

Вероятно, мой прадед Иван пользовался этим биноклем, когда выходил в море рыбачить на своей лодке. Рядовому пехотинцу личный бинокль ни к чему, так что, уходя на войну, прадед оставил его дома.

19 лет спустя, когда моя бабушка Надя привезла в Партенит своего жениха, молодого морского офицера, знакомиться с матерью, прабабушка Вера отдала ей этот бинокль в качестве "приданного". Видимо, в жилище вдовы, вырастившей троих дочерей в маленьком рыбацком поселке, это была самая ценная вещь.

Бинокль лежал в той небольшой котомке, с которой бабушка Надя, уже потерявшая погибшего в начале 42-го года мужа, ( эвакуировалась из осажденного Севастополя... )